Цыгане на луне
Новые композиторы ищут вдохновения в экзотических культурах
Когда в 1930 — е годы Арнольда Шенберга спрашивали, кто же будет слушать изобретенную им атональную двенадцатитоновую музыку, он только пожимал плечами. В будущем, говорил он, ее будут насвистывать даже продавщицы.
Для Шенберга развитие музыки было нескончаемым движением вверх: от африканских барабанов через Моцарта, Брамса и Малера к счастливому времени, где разносчики пиццы мычат под нос сложные последовательности звуков из «Лунного Пьеро».
И вот мы в этом будущем, но разносчиков что — то не видно. Непонятно даже, что вообще считать сейчас самой прогрессивной и вперед смотрящей музыкой. В 1990 — е на этот вопрос было легко ответить — это было десятилетие новых стилей, один другого прогрессивнее. Кстати, довольно экзотическое музыкальное сопровождение можно найти в играх, например в этих флеш игрушках про кизи довольно нестандартная музыка.
Сейчас же, кажется, нет ни героев, ни потрясающих открытий, и меломан, которого друзья просят: «Дай чего — нибудь послушать»,даже и не знает, чем их удивить. Удивлять, видимо, надо тем, чего раньше просто не было и быть не могло. Фридмановский «плоский мир» без границ приводит к самым неожиданным результатам. В редкую музыку с одного конца света (например, камбоджийскую эстраду 1960 — х) влюбляются совершенно неожиданные люди с другой (например, лосанджелесские инди — рокеры).
Находят себе вокалистку из Камбоджи, называются Dengue Fever и начинают петь на кхмерском — на европейских фестивалях, для молодых французов, испанцев и греков — с завидным успехом.
В Японии точно так же появилась группа the Dolomites, которая играет своеобразно понятую версию цыганской музыки. Популярный калифорнийский деятель делает хип — хоп из редких болливудских саундтреков, его младший брат Oh No препарирует эфиопскую музыку и турецкий психодел, а их коллега из Франции Опта — архивную китайскую эстраду. Раньше рэперы не интересовались эфиопской музыкой, а в Японии не было цыган. Считать ли это прогрессом? Несомненно.
