Подлинная неспешность бытия
Как часто, стремясь прожить жизнь в каком-то неподвластном сознанию бешеном ритме, мы перестаем обращать внимание на обыденные мелочи, не придавая им особого значения. Но именно неуловимые нашему вниманию детали подчас таят за собой непостижимую, скрытую от глаз тайну бытия. И чтобы соприкоснуться с этой тайной, нужно так немного: всего лишь остановиться на мгновение, внимательно осмотреться вокруг, и вдруг ощутить странную, щемящую тоску оттого, что нам до сих пор не дано ни осознать, ни предугадать.
Спектакль «Дядя Ваня», поставленный Львом Додиным на сцене МДТ в конце прошедшего театрального сезона, дает нам такую возможность. Он лишен ставшей привычной глазу театральной суеты и мелочности. В нем все просто, спокойно и ясно. Сценограф Давид Боровский оставил обшитую деревянными панелями сцену почти пустой, только три стога сена висят над ней странным противоестественным грузом, вместо того, чтобы, как положено, стоять на земле.
Таким же противоестественным, нарушающим обыденный ход вещей оказывается и визит профессора Серебрякова в родное имение.
Ровное, почти не меняющееся на протяжении всего спектакля освещение, никаких лишних звуков, только шум грозы или переборы на гитаре, и вот уже герои спектакля оказываются оставленными один на один друг с другом и со зрителями.
Им некуда спрятаться в этом пустом пространстве, и сцена, как увеличительное стекло, многократно усиливает каждый их жест, наполняет неожиданным смыслом каждую произнесенную ими реплику. И от этого их мысли и чувства давно знакомых персонажей оказываются предельно обнаженными и поэтому болезненно ранящими.
